Люди
с физическими недостатками и проблемами со здоровьем были в обществе всегда. Но
воспринимались ли они этим обществом как равные? Давайте совершим своеобразный
исторический экскурс, в ходе которого рассмотрим положение инвалидов в нашем
Отечестве в разные времена.
Кто знает, кто помнит, когда и как возникли первые
сообщества людей, которых природа ли, жизнь ли, другие ли люди лишили
возможности видеть мир вокруг, слышать звуки, передвигаться легко и быстро,
преодолевать без труда любые преграды, как это делают другие?
Исторические летописи сохранили свидетельства благотворительной деятельности
русских князей. Во времена святого равноапостольного князя Владимира, которого
называли истинным отцом бедных, был заведен порядок, когда "...любой
убогий мог приходить на княжеский двор и получать всякую потребу и яства".
Для больных, которые не могли дойти до двора, хлеб, мясо, рыбу, овощи и квас
развозили по улицам княжьи люди.
С распространением на Руси христианства появился и первый
"ответственный" за благотворительность и призрение - церковь. Все
инвалиды зачислялись по Уставу святого Владимира в число людей церковных.
Церковные люди жили от подаяний и приношений благих, живя при церквах и монастырях
либо побираясь и прося Христовым именем по дворам и дорогам.
Царь Федор Алексеевич продолжил традицию и в 1682 году издал указ, согласно
которому в Москве были построены две богадельни, "чтобы впредь по улицам
бродящих и лежащих нищих не бывало". Этот указ по-настоящему отделял
инвалидов от тунеядцев.
Более предметно подошел к этому вопросу Петр I. Со свойственной ему
категоричностью он объявил нищенство и тунеядство социальным злом, а частную
благотворительность - пособницей этому злу. Под угрозой штрафа запретили
подавать милостыню, за этим следили специальные люди. С другой стороны, великий
государь стал с особым рвением строить богадельни и госпитали по монастырскому
указу. В этом же документе были прописаны и правила заботы: "...для десяти
больных в богадельне должен быть один здоровый, который бы за теми больными
ходил и всякое вспоможение им чинил". В одной Москве было построено 90
таких заведений, где содержалось около четырех тысяч человек. Кстати, ныне
знаменитая тюрьма "Матросская тишина" в свое время была построена как
дом для больных и увечных матросов. Именно с возведения этого здания по
петровскому указу было заложено начало создания государственной системы
социальной защиты.
Благотворительность была реабилитирована с воцарением Екатерины II. При ней
впервые появились особые больницы для "пристройства безумных". Но
особая заслуга императрицы в том, что она подошла к решению проблемы, что
называется, по-государственному. В своем указе 1775 года "О создании в
составе губернских учреждений приказов общественного призрения" она
вменяла каждой губернии "...устройство народных школ, сиротских домов,
убежищ для неизлечимо больных, домов для умалишенных, работных и смирительных
домов".
Благотворительность нашла свое развитие и при Александре I, который учредил
"Императорское человеколюбивое общество", содержащее дома и дешевые
квартиры, ночлежные приюты и столовые. А после Отечественной войны 1812 года
стало широко употребляться слово "инвалид". Изначально им именовали лиц,
получивших увечье на военной службе.
Таким образом, в XIX веке в нашем Отечестве существовала несравнимая ни с одной
страной мира сеть общественных институтов и организаций, призванных на деле
осуществлять милосердие в форме конкретной помощи всем нуждающимся. Приютов,
больниц, странноприимных домов, монастырских гостиных, богаделен и комитетов,
занимавшихся оказанием материальной и иной помощи инвалидам, сиротам,
престарелым, ветеранам на территории безграничной России, было в изобилии.
Перелом в отношении государства к нуждающимся произошел с приходом к власти
Советов - частная благотворительность была запрещена. Да и до того ли было
новым правителям, когда все силы были брошены на борьбу с белогвардейцами?
Гражданская война, а затем и Великая Отечественная существенно пополнили армию
инвалидов.
С 1921 года до середины 1950-х стали создаваться артели инвалидов, причем часто
на средства самих инвалидов, и управлялись они пайщиками на демократической
основе. Артели находились на полном хозрасчете - сами обеспечивали своих работников
пособиями и пенсиями, помощь государства заключалась только в налоговых
льготах. Инвалиды из Промкооперации, предприятия которой действовали по всей
стране, изготавливали бочки, инструменты, товары народного потребления,
фотографировали на улицах и курортах, подстригали и брили. В 50-х годах
прошлого века в артелях работало около 219 тысяч человек, они выпускали
продукцию на 22 млрд рублей. В то время хозяйство инвалидов можно было смело
приравнять к имуществу министерства: множество предприятий, домов культуры,
собственные санатории и дома отдыха, различные административные здания. Все
принадлежало инвалидам до гвоздя.
Но в 1956 году Совет Министров СССР принял постановление, по которому
значительное число предприятий отходило к государству. Это привело к росту
безработицы среди инвалидов, ухудшило их материальное и духовное состояние. Как
дамоклов меч над всеми предприятиями стоял Госплан.
Надежды на улучшение положения инвалидов появились только в постсоветский
период: под нажимом двух общественных организаций - Всероссийского общества
инвалидов и Всероссийского общества слепых - в 1995 году был принят Федеральный
закон "О социальной защите инвалидов в РФ". Это был по-настоящему
прогрессивный документ в области обеспечения прав инвалидов наравне с другими
гражданами. Он закладывал основу основ, гарантируя человеку, получившему
инвалидность, реабилитационную систему мер и его интеграцию в общество. В
законе впервые были заложены такие понятия, как доступная среда, квотирование
рабочих мест и т. п.
Понимая необходимость защиты своих интересов, люди с ограниченными
возможностями здоровья в 2003 году провели Молодежный форум Всероссийского
общества инвалидов, на котором приняли обращение к федеральному руководству. В
нем, в частности, говорилось: "Слабая толерантность нашего общества по
отношению к тем, кто по тем или иным параметрам не похож на большую часть
людей, заставляет инвалидов искать пути общественного диалога. С учетом
национального менталитета, образовательного и культурного уровня населения,
профессионализма российских властей быстрых позитивных результатов социального
партнерства инвалидов и общества ожидать не следует. Но мы живем сегодня и
хотим быть услышанными сейчас, а не через сто лет".
