СПРАВКА

об увеличении ежемесячной денежной выплаты (ЕДВ) отдельным категориям граждан с 1 апреля 2006 года (в руб.)

Следовательно, для получения совокупных сумм (базовая часть пенсии плюс ЕДВ) для каждой из трех степеней ОСТД проведем простые арифметические действия.

Таблица 1 (в рублях)

Из таблицы следует, что при снижении ОСТД от третей ко второй степени инвалид теряет 1495 рублей, а при снижении ОСТД от второй к первой степени – 748 рублей. В случае, если инвалиду не назначается даже первая (самая легкая) степень ОСТД, то ему, даже при наличии какой-либо группы инвалидности, не только не выплачивается базовая и страховая части трудовой пенсии и почти вся ЕДВ (остается только социальный пакет и 50 рублей).

Данные цифры сами по себе мало, что говорят о стимулировании и дестимулировании активности инвалидов, в том числе в процессе поиска работы. Очевидно, чтобы понять роль ОСТД в снижении дохода инвалида и его социальной активности необходимо сопоставить среднюю зарплату работающих инвалидов с суммами снижения денежных выплат в связи со степенями ОСТД.

По данным региональных отчетов, полученных Всероссийским обществом инвалидов (ВОИ), средняя зарплата в 2005 году одного работающего инвалида составила 1 900 рублей. Сопоставление денежных потерь инвалидов от снижения ОСТД показывает, что средняя зарплата одного работающего инвалида практически сравнима с этой цифрой (1900 и 1495 рублей). При этом необходимо иметь в виду, что работающий инвалид несет не только физические затраты, но и дополнительные финансовые затраты в связи с осуществлением трудовой деятельности.

Именно в силу экономической нецелесообразности инвалиды в ряде случаев не заинтересованы в трудовой деятельности и можно понять тот панический страх, который они испытывают перед комиссией МСЭ, которая может лишить их гарантированного куска хлеба, и по существу обречь на голодную смерть. В данном случае, это не пафосная метафора. ВОИ известен случай, когда в результате снижения степени ОСТД (со второй на первую) молодой парень (21 год), не смог трудоустроиться и компенсировать потерю своего денежного дохода, покончил жизнь самоубийством. Также известны множество случаев, когда инвалидам, не назначались степени ОСТД, и тем самым их лишали почти всех государственных материальных выплат, которые оставались один на один с жестокой рыночной действительностью.

 4. Тенденции и основные факторы повлиявшие на занятость инвалидов в начале XXI  века.

Трудоустройство инвалидов в современной России осложнено не только рыночными отношениями, но и главное отсутствием ясной и четкой политики государства. Государственные чиновники разных рангов провозглашают трудовую занятость чуть ли не главным приоритетом политики по отношению к инвалидам. На деле до 2006 года наблюдалось свертывание различных форм государственной поддержки занятости инвалидов. Результат – рост безработицы среди инвалидов. По данным комитета по социальной политике Совета Федерации РФ безработица среди инвалидов трудоспособного возраста составляла на 1 января 2004 года в целом по России 70%. Занятость инвалидов трудоспособного возраста сократилась с 25-28% в дореформенный период до 11% в 1999 году.[1] Согласно Государственному докладу «О положении инвалидов в Российской Федерации» (с.128), подготовленному Советом по делам инвалидов при Президенте Российской Федерации в 1998 году, занятость инвалидов трудоспособного возраста составляла в 1997 году 15,3% от их численности. По данным Академии труда и социальных отношений этот показатель составил в 2004 году 18,3%.[2]

О подобной негативной тенденции снижения количества работающих инвалидов свидетельствуют данные о динамике занятости на предприятиях Всероссийского общества инвалидов.

Таблица 2

Динамика занятости на предприятиях

Всероссийского общества инвалидов

Из анализа таблицы 2 следует, что количество занятых инвалидов на предприятиях ВОИ за последние 5 лет снижалось со средним темпом 15% в год. Наибольший темп снижения наблюдался в 2002 – 2003 годах. Это было вызвано прежде всего  отменой значительной части налоговых льгот для общественных организаций инвалидов и их предприятий. В частности, в результате ликвидации налоговых льгот предприятия и организации Всероссийского общества инвалидов потеряли свыше 300 млн. рублей. Вынуждены были закрыться более 1200 малых и средних предприятий. В целом за 2002-2005 годы было ликвидировано более 46 тысяч рабочих мест в т.ч. боле 21 тысяч для инвалидов.

В 2004 – 2005 годах тенденция к снижению занятости инвалидов на предприятиях ВОИ продолжала наблюдаться. И это несмотря на то, что общественная организация принимала меры по сохранению рабочих мест для инвалидов.  Можно утверждать, что сокращение инвалидов на предприятиях не принадлежащих общественным организациям инвалидов в этот период шло еще более высокими темпами.

Следует отметить, что такие общие статистические данные не дают полной картины того положения, которое складывается с занятостью инвалидов в различных их категориях – по заболеваниям, возрасту, полу и т.д. Такой государственной статистики на сегодня нет. А между тем это прямая обязанность государства, без исполнения, которой невозможно выстроить даже приблизительную политику в обеспечении занятости инвалидов. Сегодня положение с занятостью инвалидов еще более осложняется, поскольку практически ликвидирован механизм квотирования рабочих мест, так как из него выведен весь малый и средний бизнес, где, как правило, реально работали инвалиды. В настоящее время в России квотирование рабочих мест возможно только на предприятиях и организациях, на которых работают более 100 человек. А между тем, в Германии нормы квотирования распространяются на организации, в которых работает 16 и более человек.  В России, где практически отсутствует административная ответственность, работодатели вообще могут не квотировать рабочие места для инвалидов.

Отрицательным фактором, который будет влиять на занятость инвалидов в перспективе - исключение из списка технических средств реабилитации бесплатного и льготного автотранспорта. Очевидно, что подавляющая часть инвалидов, нуждающиеся в этом средстве передвижения, в силу своей малообеспеченности не сможет самостоятельно приобрести и эксплуатировать личный автотранспорт. Поэтому у инвалидов  резко снижаются возможности  трудоустройства на рынке труда. Для многих из них, по существу, наиболее доступным  остается лишь надомный труд. И это в условиях когда государство фактически ликвидировало все стимулы, в том числе налоговые, для тех работодателей, которые используют труд инвалидов.

Однако, на наш взгляд, главный и существенный удар по перспективам трудовой реабилитации инвалидов нанесло введение ОСТД.

Конституция Российской Федерации статья 37 закрепляет принцип свободы труда. Эта статья гласит: «Труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию».

Об этом же говорят и международные договора Российской Федерации, которые в соответствии со статьей 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Наиболее полно право каждого человека на труд закреплено в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах. В статье 6 Пакта говорится, что право на труд включает в себя право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который он свободно соглашается. Таким образом, в этой формулировке мы видим два элемента права на труд. Первое - это право на получение возможности, это такая общая формулировка социально-экономических прав на получение возможности зарабатывать себе на жизнь своим трудом. И соответственно, этому праву корреспондирует обязанность государства по созданию данных возможностей. И второй элемент - это собственный принцип свободы труда. Труд, который человек свободно выбирает, с которым он свободно соглашается. Таким образом, Российская Федерация как участник данного Пакта, как участник других международных договоров, ратификации конвенции МОТ № 122 и как член ООН (в Уставе ООН, в ст. 55 достижение полной занятости индивидов признается в качестве одной из важных целей деятельности ООН) и других организаций признает данное право и, соответственно, те обязательства, которые вытекают из данных международно-правовых институтов.

Практически во всех странах профессиональная реабилитация назначается лицам, которые смогут по ее окончании улучшить свое положение на рынке труда, обычно заключающиеся в том, что человек сможет работать по другой специальности.  Под другой работой понимается работа близкая к той, которую выполнял человек, (Испания, Австрия), работа более низкого качества (Дания, Швеция). 

В Российской Федерации просматриваются обратные тенденции. При этом отмечаем то рвение, с которым государственные органы начинают охотиться за работающими инвалидами, имеющими третью степень ОСТД. Если даже такой инвалид вопреки мнению МСЭ трудоустроился, то трудовая инспекция предпринимает меры по их увольнению с работы. Таким образом, создалась невероятная ситуация в которой государственные органы карают рублем инвалидов за то, что они при наличии тяжелых заболеваний находят силы работать и приносить пользу себе и обществу. Так как в этом случае инвалиды, как и все другие граждане России, становятся реальными налогоплательщиками.

 Сегодня многие люди с инвалидностью теряют стимулы к возможному трудоустройству. 

В соответствии с уже упомянутыми Критериями и классификациями, утв. Приказом Минздравсоцразвития от 22 августа 2005 года № 535, степень ограничения способности к трудовой деятельности:

 - способность осуществлять трудовую деятельность в соответствии с требованиями к содержанию, объему, качеству и условиям выполнения работы…

3 степень - неспособность к трудовой деятельности или невозможность (противопоказанность) трудовой деятельности.

Следовательно, имея третью степень ОСТД, инвалид не сможет трудоустроиться, потому что в ИПР у него не будет предусмотрено никаких реабилитационных мероприятий профессионального характера. И соответственно, работодатель не сможет принять его на работу. Таким образом, мы имеем дело практически с запретом инвалидам на труд, то есть имеем дело с ограничением его конституционных прав.

В реальности дело обстоит гораздо хуже. Имеются случаи по существу охоты налоговой и трудовой инспекций за работающими инвалидами, имеющими третью степень ОСТД. При этом руководитель организации, где работает такой инвалид, наказывается штрафами и ему выписывается предписание о необходимости увольнения инвалида.

Справедливости ради необходимо отметить, что проблемы с занятостью инвалидов неоднократно рассматривались в Совете Федерации и Государственной Думе и различных органах исполнительной власти. В частности, в апреле 2005 года в Государственной думе были проведены слушания по правоприменительной практике реализации закона № 122-ФЗ, на которых были приняты рекомендации.

В рекомендациях парламентских слушаний также указывалось о необходимости изменения норм квотирования и обеспечения государственной поддержки предприятий, обеспечивающих занятость инвалидов. Однако до сих пор такие поправки в Государственной Думе не рассматривались, хотя Всероссийским обществом инвалидов они были подготовлены и представлены через депутатов еще в начале 2005 года. Но воз и ныне там!

Поэтому, реалии новой социальной политики в отношении занятости инвалидов контрастируют не только с международными документами, но и в ряде случаев со здравым смыслом. Вместо того, чтобы приветствовать трудовую активность инвалида, и наоборот стимулировать его рублем, государство материально наказывает его, вынуждая занимать его положение социального иждивенца и вести пассивный образ жизни.

При этом необходимо отметить наметившиеся положительные тенденции финансовой помощи государства крупным общественным организациям инвалидов. Так на поддержку их деятельности в том числе на техническое перевооружение предприятий и создание новых рабочих мест для инвалидов из федерального бюджета в 2006году было выделено 500 млрд. рублей.

5. Трудоустройство инвалидов и индивидуальная программа реабилитации

С развитием в России трудового и налогового законодательства компетентные государственные органы стали строже отслеживать соответствие условий работы инвалидов и записанных трудовых рекомендаций в их ИПР.

Как известно, законодательно понятие «индивидуальная программа реабилитации было закреплено в статье 11 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ» от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ, согласно которой «индивидуальная программа реабилитации инвалида (далее по тексту ИПР) - разработанный на основе решения Государственной службы медико-социальной экспертизы комплекс для инвалида реабилитационных мероприятий, включающий в себя отдельные виды, формы, объемы, сроки и порядок реализации медицинских, профессиональных и других реабилитационных мер, направленных на восстановление, компенсацию нарушенных или упущенных функций организма, восстановление, компенсацию способностей инвалида к выполнению определенных видов деятельности.»

На бумаге все ясно и четко. Иначе дело обстояло на практике. Оказалось, что для того чтобы разработать и затем реализовать ИПР необходимы были научные разработки, реабилитационная индустрия и главное кадры. По существу новая социальная политика в части реабилитации инвалидов. И надо отдать должное до 2001 года хотя и со скрипом, но процессы, касающиеся реабилитации инвалидов имели положительную  тенденцию. И дело не только в лекарствах, санаториях и проезде – о чем сейчас в основном говорят и пишут как о достижениях «монетизации» льгот. Главное в этот период на инвалида стали смотреть как на равноправного члена общества.

Государство старалось действовать в русле международных документов и помогало инвалидам, как на рынке труда, так и получении образования и в интеграции в жизнь общества. В социальной политике потихоньку и не без проблем росла государственная служба реабилитации инвалидов.

В этот период, ИПР разрабатывалась в основном для инвалидов, проходивших первичное освидетельствование.

В 2004 году Всероссийское общество инвалидов провело социологический опрос инвалидов и специалистов региональных управлений с целью определения оценок, как количества инвалидов, прошедших освидетельствование во МСЭКах в период с 1999-2004 г. и имеющихся ИПР, а также выявление основных факторов, определивших отсутствие ИПР у инвалидов.

Опрос проводился в 10-и регионах, расположенных в разных зонах РФ: Республике Татарстан, Краснодарском и Хабаровском краях, Владимирской, Липецкой, Нижегородской, Новосибирской, Пермской и Тюменской областях и г.Санкт-Петербурге. Всего в этих 10-ти регионах было опрошено 880 инвалидов и 49 экспертов-специалистов правлений ВОИ, занимающихся вопросами комплексной реабилитации инвалидов.

Данные опроса, проведенного ВОИ, показывают, что без ИПР остались едва ли не каждые двое из трех инвалидов, прошедших освидетельствование МСЭ в 1998-2002 г.г. В соответствии с пунктом 22 «Положения о признании лица инвалидом» учреждения МСЭ обязаны разрабатывать ИПР в месячный срок после первичного или повторного признания лица инвалидом. Следовательно, крайне низкий уровень охвата инвалидов ИПР является в основном результатом прямого нарушения комиссиями МСЭ установленных правовых норм. В целом этот факт можно рассматривать как первую и весьма существенную негативную характеристику деятельности МСЭ, связанной с внедрением ИПР в практику реабилитации инвалидов.

Основной причиной отсутствия у инвалидов ИПР является их элементарная неосведомленность о своем праве на разработку и реализацию ИПР. 69% инвалидов, не имеющих ИПР, просто не знали о своем праве на такую программу, не были поставлены в известность о ней и потому не подавали соответствующее заявление в комиссию МСЭ. На крайне низкий уровень информированности инвалидов о праве и порядке разработки ИПР указывают и около 80% опрошенных экспертов - специалистов ВОИ. Есть основания предположить, что такие масштабы плохой информационной работы с инвалидами со стороны медико-социальных служб - свидетельство не только недостаточно высокого уровня их профессионализма, но отчасти и осознанная позиция, призванная облегчить жизнь экспертных служб и подразделений реабилитации.

Две другие группы причин отсутствия у инвалидов ИПР связаны с их осознанным, добровольным отказом от разработки ИПР или от предложенного им комиссией МСЭ проекта индивидуальной программы. На эти основания указал 31% инвалидов, не имеющих на руках ИПР. Эта часть инвалидов либо изначально с недоверием и опаской относится к ИПР, либо отвергает предложенный им в проекте ИПР перечень реабилитационных средств и мероприятий.

На первом по значимости месте здесь стоитдобровольный отказ инвалидов от разработки ИПР. На это указали 28% инвалидов, не имеющих ИПР. Называя при этом одну, а то сразу и две-три причины отказа от разработки ИПР, инвалиды чаще всего ссылались на кажущийся им чисто формальным характер программы и невозможность ее выполнения в нынешних условиях (35%), а также на непонимание ими смысла и цели ИПР (31%). С этими данными согласуется мнение более чем 80% опрошенных экспертов о том, что инвалиды не придают сколько-нибудь серьезного значения ИПР или не верят, что нынешнее состояние дел с ИПР можно изменить в   лучшую сторону.

У 17% инвалидов из отказавшихся от разработки ИПР причиной отказа стало опасение, что после реализации ИПР им будет снижена группа инвалидности. Примерно каждый седьмой (15%) из инвалидов, отказавшихся от разработки ИПР, боится, что после принятия ИПР у него могут возникнуть проблемы с трудоустройством. 10% отказавшихся от разработки ИПР опасаются, что она будет носить принудительный для них характер. И лишь 5% «отказников» из этой группы инвалидов заявили, что в принципе не нуждаются в ИПР.