Крутой подъем Сергея Истомина
07.07.2010
Он покорил Эльбрус и мечтает
полететь в космос, он твёрдо знает, что главное – это вера в себя
Этот человек – лауреат
Международной премии им. А. П. Маресьева «За волю к жизни», двенадцатикратный
чемпион и рекордсмен России по пауэрлифтингу, чемпион, вице-чемпион Европы,
бронзовый призер чемпионата мира, финалист Паралимпийских игр в Сиднее и в Афинах,
лауреат премии «Галерея Российской спортивной славы» и так далее.
Беда случилась в 1993 году.
Он тогда работал инкассатором, пострадал от рук преступников и стал инвалидом.
У Сергея Истомина нет ног. Но как же он смог сохранить оптимизм, силу воли и огромное
желание жить?!
В космос хочу полететь!
Глядя на него – такого
сильного, легко разрывающего толстенный телефонный справочник, надувающего
медицинскую грелку и сгибающего железо; такого целеустремленного, полного
планов и жизненных сил, – невольно забываешь, что перед тобой человек,
переживший три клинических смерти, не один десяток операций, и за плечами
которого горькое отчаяние и безысходность…
– В космос хочу полететь, –
улыбаясь, говорит Сергей, отвечая на мой вопрос о своей мечте. – А что, до меня
еще таких экспериментов не было... Вообще, я для любых экстремальных видов
спорта открыт – мне все интересно. Вот в горы сходил – на Эльбрус взобрался, и
еще хочу повторить, мечтаю побывать на Северном полюсе, на снегоходах добраться
до макушки Земли. Под воду бы с удовольствием спустился, с парашютом прыгнул.
Главное, дома не сидеть, не оставаться без дела – быть всегда в движении. Ведь
пока ты сидишь в четырех стенах – ничего силой мысли не добьешься.
Никто не скажет, что ты
талантливый, умненький, никто никуда просто так приглашать не станет. К себе
нужно относиться жестко, но не жестоко. И планки высокие обязательно ставить, я
бы даже сказал, завышенные. Я вот сразу решил стать неоднократным чемпионом
мира – не больше и не меньше. И добьюсь своей цели. Обязательно добьюсь. Нужно
сразу настраиваться на победу, чувствовать ее вкус, не прятаться за спину своих
жизненных неудач и обстоятельств.
Конечно, – продолжает Сергей,
– цели должны быть реальными, чтобы можно было правильно просчитать шаги:
сегодня тренировка до потери пульса, завтра ты чемпион России, послезавтра –
Европы, а там – Олимпиада, мировое чемпионство. Это только на словах гладко –
даже великие спортсмены ломаются от такого расписания. И это отнюдь не ради
славы сиюминутной, этот подъем по вертикали ради того, чтобы не потерять
человеческого естества.
Две дороги, одна – в никуда
…Когда со мной все это
случилось – отчаяние охватило жуткое. Думал: «Я выжил, но зачем? Кому я теперь
такой нужен? Что дальше делать?» Помню, как лежал в больнице и с тоской
осознавал, что уменьшаюсь на глазах в размерах – и это не метафора. Меня
постепенно «укорачивали»: сначала удалили одну ногу, потом – другую. Потом
отрезали еще кусочек, еще и еще…
В общей сложности перенес
более двадцати операций. До шести кубов морфина вводили. Из-за этих процедур
мог, как говорят, сесть на иглу.
Когда выписали из больницы
(года так через полтора) – родные ахнули: я был похож на тряпочку, весил всего 40 кг. Посинел весь, мать
меня под мышки взяла и понесла. А затем была газовая гангрена, бессилие что-то
изменить и черная депрессия. Близкие меня утешали, как могли. Примеры из книг,
фильмов приводили. Умом я понимал всю критичность ситуации, но свыкнуться,
примириться с тем, что ты уже никогда не встанешь на ноги, было невыносимо.
Легко ли привыкнуть к немощи
человеку, который еще недавно на тренировках мог поднять несколько тонн
«железа».
Я понял, что дошел до самого
края ощущения жизни, что передо мной две дороги: одна более легкая – «напиться
и забыться», а другая: через боль и кровавые мозоли стать тем, кем хочешь себя
видеть, – настоящим мужиком, несмотря ни на что. Ведь Господь для чего-то
оставил меня на этом свете, и я еще не допел своей песни до конца».
Здесь, в школе, где ученики,
замерев, на одном дыхании слушали Сергея, он рассказал, как его, практически
полумертвого, привезли в зал друзья. Как он вновь увидел штангу и… отжал четыре
раза сто килограммов! С того момента в его сознании что-то перевернулось – и
новые жизненные цели выстроились в определенный логический ряд.
– Я вновь попробовал
«железо», мои мышцы почувствовали вкус силы, и я буквально возродился. Через
какое-то время узнал, что есть такой человек, Виктор Зайцев, который занимается
инвалидами. Я сам ему позвонил, объяснил ситуацию и начал тренироваться.
1996 год стал для меня
знаковым. У нас, в нашем виде спорта сила растет с годами: какой-то скорости,
гибкости суставов не требуется, поэтому работаем до беспредела, пока коньки на
гвоздь не повесим.
А в 1997 году Александр
Александрович Шевченко, ректор Кабардино-Балкарского университета, заслуженный
тренер по альпинизму, предложил мне совершить восхождение на Эльбрус (5400 м). Вместе с товарищами
по несчастью и штурму вертикали Володей Крупенниковым и Юрием Шаповаловым я
отправился в «поднебесье» (восхождение Истомина – мировой рекорд для
инвалидов-колясочников: до сих пор нигде в мире они не покоряли такую высоту).
В другом измерении
Не раздумывал ни секунды, –
говорит Сергей. – «Высота» стала ключевым словом в моей жизни. Именно высота
отняла у меня ноги, и именно она подарила мне крылья. Горы реально могут
парализовать человека неподготовленного, слабого. Здесь главное – морально
нужно хорошо подготовиться. Единственное, что было реально тяжело, –
разряженный воздух. На большой высоте практически весь потребляемый кислород
расходуется на движение тела, а голове уже мало что достается. И тогда
начинается так называемая горная болезнь – неадекватное восприятие обстановки.
А у меня, наверное, для тела кислород расходовался меньше, поэтому голове
хватало – все вполне адекватно воспринимал.
Когда добрался до верхушки,
первое чувство – предчувствие инфаркта. Так тяжело было физически. Коляски на
лыжи поставили. Члены команды страховали, чтобы мы не свалились в пропасть, а в
основном мы сами, на руках поднимались. Шли девять часов... Так замучился,
отдышаться бы. Как перевел дыхание, оглянулся вокруг – и изумился той красоте,
которая окружает меня.
Кавказ весь внизу, простор,
небо, шапки облаков. Другое измерение, другой мир.
А дальше – спуск. Известный
факт: спуск экстремальнее подъема, и именно на спуске случается всякое –
человек расслабляется, добившись намеченной цели, и погибает. Мне помогла моя
физическая сила рук, я не ощущал себя обузой в команде, скорее – полноправным
ее участником. В связке я был всегда вторым, страхующим. И точно знал: если не
дай бог что-то с моим напарником случится – удержу. Ребята вообще иногда
забывали, что я без ног, общались как с равным. Иногда просили: «Слышь, Серега,
сбегай, принеси…» Я полюбил горы, и меня теперь туда тянет постоянно.
Я готов рисковать, добираясь
до самой верхушки, быть ближе к облакам и Богу. Для меня риск – это довольно
осознанное действие, совершаемое для спасения чьей-то жизни. Но и для
эгоистических целей тоже риск приемлем – проверить себя, свой характер. С
риском должен обязательно взаимодействовать страх, если его нет – то к доктору.
Рисковать ни в коем случае нельзя бездумно, если только в ответ на агрессию.
Так рисковать я готов за любого члена своей семьи. Я по натуре воин. Все время
жил «железной жизнью». Штангу первый раз освоил в армии, где, собственно, и
начал серьезно заниматься тяжелой атлетикой. Штанга соседствовала с
бодибилдингом, тренировки на силу с позированием. И так более 20 лет – только с
вынужденным перерывом.
Сейчас у меня своя методика
тренировок, построенная на базовых упражнениях. Я всегда слушаю свой организм.
Стараюсь не тренироваться,
пока полностью не восстановлюсь, но в основном работаю на пределе. Иногда и
тренер помогает, приходит ко мне. Дожил наконец до коммунизма – два года живу в
специальном доме с отдельным выездом, просторным коридором, где сделал
собственный тренировочный зал. Есть мечта – сауну себе сделать. Без нее нельзя.
И солярий, чтобы под искусственной пальмой загорать. Говорю – коммунизм.
Пол еще нужен специальный – а
то если уроню свою гирьку, боюсь, в землю уйдет…
Тренироваться буду, как
лошадь, и выступать, выступать, выступать… Участвую в многочисленных
экстрим-шоу – деньги надо как-то зарабатывать. Не отказываюсь ни от каких
предложений – сейчас номер новый прорабатываю.
Кладу топоры себе на грудь,
на меня становится стокилограммовый человек, а под спиной – битое стекло. Ищу
методички по цирковому искусству, со старыми силовыми номерами, копаюсь в
Интернете, в общем – верчусь, как могу.
И это не горе – остаться без
ног, это не главное в человеке. Инвалид – понятие собственное. Хочешь считать
себя инвалидом – пожалуйста, а хочешь быть воином, борцом – будь им. Главное,
найти свой путь, чтобы было интересно жить. И твердо знать, ради кого и ради
чего.
Газета "Вечерняя Москва"
http://invak.info/content/view/10919/1/
|
